Саше Коренкову сейчас 2 года. О диагнозе СМА родители мальчика узнали, когда ему был месяц жизни, а в два месяца он мучительно умирал. В июле 2018 года Саша был включён в клиническое испытание нового препарата от СМА. Обо всем, что пришлось пережить за эти годы, откровенно рассказывает папа мальчика, Александр Коренков:
— Сашка родился в мае 2018 года, а в июле 2018 года его включили в число детей, которые участвуют в клиническом испытании. К этому моменту состояние ребенка ухудшилось кардинально. Если бы не было клинического испытания, Саша был бы мёртв. Но, обо всем по порядку.
Когда мы узнали о диагнозе и попали в НИИ Педиатрии, нас сразу сориентировали, что мы должны зарегистрироваться в реестре семей со СМА, дали контакт фонда «Семьи СМА» и БФ «Дом с маяком». Я, конечно, был в шоковом состоянии, как-то особенно ждал сына, даже на родах присутствовал. Вывести меня из сложного состояния было непросто, но все проявили к нам с женой огромное участие и терпение. Помню, был у меня долгий разговор с директором фонда «Семьи СМА» Ольгой Германенко, этот разговор дал мне дополнительные аргументы, что есть все-таки шансы на относительно хороший исход нашей ситуации. На тот момент все, что касалось новых препаратов от СМА было в зачаточном состоянии, никто не знал о их реальной эффективности. С другой стороны, я уже принимал, что это неизлечимое заболевание с понятным финалом, поэтому надо мужаться и готовиться. Но все-таки, верилось в лучшее.
Сейчас препарат, который принимает Саша, получают не только участники клинических исследований, но и другие дети со СМА в рамках программы раннего доступа в России, и, насколько я знаю, у всех неплохие результаты.
Тогда я говорил с разными врачами. Их модель восприятия диагноза на тот момент еще не была перестроена. Ясно было, что эти дети в любом случае умирают, поэтому вероятность того, что есть какой-то чудо-препарат была минимальной. Но речь не о чуде, а о доказательной медицине. Мне помогали с информацией, но с грустью и печалью в глазах, как бы говоря: «вы занимаетесь самообманом».
Помню, как сидел на берегу реки и часами говорил по телефону с Ольгой, которая рассказывала о моей надежде на то, что сын, возможно, сможет жить, несмотря на смертельный диагноз. Я понимал все трудности, риски, но, чтобы набрать силу и двинуться вперед, как паровозу – надо «засыпать в топку какой-то уголь». Этот разговор позволил сдвинуться с места и набрать «правильную скорость» в моем направлении.
Итак, в два месяца у Сашки случилась остановка дыхания. Его функциональное состояние было практически равно нулю. Навсегда запомню этот эпизод жизни. Я ехал на машине по делам, мне позвонила супруга и прокричала, что у сына остановка дыхания. Потребовалось еще минут двадцать, пока я доехал домой, жена, как могла, подкачивала легкие Саши мешком Амбу вручную. Дыхание у сына было утрачено полностью. В общем, считаю, что мы стартовали с нуля.
Дмитрий Владимирович Влодавец, невролог, кандидат медицинских наук, из НИКИ Педиатрии имени Академика Ю.Е.Вельтищева, когда я рассказал, что Сашку с трудом удалось откачать после остановки дыхания, сказал мне: «Срочно приезжайте». И уже при личной встрече сообщил об исследовании, проводимом в его клинике – тогда это было первое исследование препарата от СМА, которое проводилось в России. Нам предложили в нем участвовать, объяснив, что альтернативы особой нет, потому что наши дети по статистике и до двух лет не доживают. Мы с супругой согласились, и дальше началась процедура вхождения в это исследование, которая заняла, к сожалению, слишком много времени. За это время ребенок утратил функцию глотать и почти самостоятельно дышать.
26 июля 2018 года Саша получил первую дозу препарата в рамках экспериментальной терапии. Прошли лето, осень, зима, состояние сына постепенно улучшалось, он становился стабильным, мы потихоньку переставали пользоваться и жить с приборами, которые показывали частоту пульса, насыщение кислородом и т.д. Все это «пикающее» стали меньше использовать. А дальше – это было мое стремление, ощущение, что я должен его увезти туда, где будет реабилитация наиболее высокого уровня, насколько это возможно. Мы ведь не получили чудо-таблетку. Мы получили шанс на жизнь, и для этого нужно прилагать огромные усилия и иметь доступ к соответствующей реабилитации и наблюдению. Маме нашей было тяжело с тремя детьми, поэтому все, что касается Саши, всю ответственность и заботу, я взял на себя. Сашка – это мой проект.
Как только врачи разрешили, мы улетели в Израиль. Это был довольно страшный полет, потому что никто не знал, как его ребёнок перенесёт. Естественно, я заказал медицинское сопровождение, со всеми этими нашими приборами залезли в самолет. Аэропорт «Шереметьево» в этом смысле отменно отработал, мы к самолету приехали на специальной машине, как на броневике, молодцы они. Когда мы с Сашей оказались в Израиле, вот тут начался период особенно заметных улучшений, все-таки климат, море. В апреле мама от нас улетела, и мы с сыном остались вдвоем.
Естественно, с таким ребенком я не мог ездить ни в какую больницу или центр для того чтобы проводить мероприятия, поэтому мне удалось договориться, и врачи стали приходить к нам домой заниматься с Сашей. При этом лекарственный препарат он принимает каждый день, длительность терапии на сегодня уже составляет два года. Нам рассказали, что в Иерусалиме существует великолепный реабилитационный частный госпиталь «Алин», который специализируется на особенных детях, которым нужна специализированная поддержка. Я понял, что здесь сконцентрированы специалисты высочайшего уровня.
— То есть, помимо приема препарата нового поколения обязательно параллельно должна проводиться грамотная реабилитация?
— Да, волшебной пилюли нет. Потому что волшебная пилюля работает только в одном случае – если ты дал ее предсимптомно. Если какие-то функции утрачены, для того, чтобы их вернуть, надо работать, много работать с рождения. А Сашка был в нулевом состоянии, когда началась экспериментальная терапия в рамках клинического исследования.
— Какой сейчас Саша? Что он умеет?
— Я оцениваю результаты сына в плане динамики как одни из лучших из тех, кто принимает препарат.
Но что умерло, то умерло. Поэтому, что касается именно первого типа, крайне важно не надеяться, что тебе дадут укол или пилюлю, и все случится заново, как бы само собой, а здесь огромный труд, по крупицам все нужно собирать, верить, где-то ошибаться, но само заболевание, к сожалению, не излечится полностью. И в зависимости от того, что ты вложишь, то ты и получишь функционально. Тут важно и личность человека не подавить. Ты можешь с ним делать какие-то манипуляции, думать, как успешно у тебя все получается, но нужно все время ловить его волну, чтобы он чувствовал себя полноценным. Но это какая цель у кого. У меня, например, цель вырастить условно здорового человека.
— Итак, если считать, что в два месяца Саша был при смерти, что с тех пор произошло?
— Через год сын смог глотать. Этой зимой, когда ему было полтора года, он смог сидеть без поддержки в течение непродолжительного времени, что сопровождается контролем головы. Сейчас, в два года, он может совершенно спокойно сидеть без корсета, жевать, он ест вообще нормально, вчера со мной из одной тарелки ел. Часто с Сашкой купаемся в бассейне, он обожает это. Интеллектуально он тоже абсолютно сохранный. Я удаленно прошел курс логопедического массажа через Zoom, эти массажи дают свой эффект в плане дальнейшего развития, артикуляции, функций глотания и языка, все в совокупности. Интеллектуально он сохранный настолько, что самостоятельно занимается на айпэде вплоть до выстраивания логических цепочек, поиска того, что его интересует. У Саши намного увеличились сила и скорость движения рук. У него появился контроль головы, он способен поднимать руки до уровня плеч, скорость, быстрота реакции и сила выросли. Включились ноги, а ещё этой зимой ноги были практически «нулевые». Сейчас Саша их может подтягивать, из позы лягушки поднимать их. Он может стоя с опорой туловища на диване секунду-две удерживать половину своего веса на ногах, может ногу назад отводить, и одну, и другую, то есть ягодичные мышцы, трицепс бедра — рабочие. Сашка может переворачиваться вокруг своей оси. Для меня ключевым моментом является его динамика. Если мы двигаемся вперед – значит есть неплохой результат. Наука настолько стремительно тоже движется во всех отношениях, что я уверен, что-то обязательно ещё будет изобретено для наших детей. Уже сейчас, задумываясь о будущем сына, я понимаю, что, условно, программистом он, когда вырастет- сможет быть, потому что он может сидеть, держать голову, работать руками и головой. Возраст до двух-трех лет очень важен, потому что у ребенка имеется максимум компенсаторных возможностей, и если их правильно реализовать, они могут помочь справиться с потерями, которые уже состоялись.
— Вы участвуете в клиническом испытании. Понятно, что этот эксперимент не может быть пожизненным. Вы задумывались над тем, сколько еще компания готова предоставлять такую терапию?
— Этот эксперимент рассчитан на четыре года, прекратиться он может в любую секунду без объяснения причин. Такие правила игры. Безусловно, я задумывался на эту тему. Стоимость нынешних препаратов от СМА такая, что подступиться невозможно. Пока надежда только на благотворительность. Но когда мы входили на эксперимент, соглашались на это исследование, я даже не задумывался ни о чем, не было альтернативы. Сейчас мы видим успех и очень желаем успеха, чтобы этот препарат был зарегистрирован. Благодаря фонду «Семьи СМА», БФ «Дом с маяком» эта проблема уже имеет общественный резонанс. Мое мнение – не надо думать, что будет послезавтра. Сейчас моя задача как родителя – это «Бог дал жизнь этому ребенку, и твоя задача и основная функция – это максимально ее сохранить и сделать то, что ты можешь сделать сегодня». Что будет завтра – я не знаю. Конечно, я об этом думаю, предпринимаю определенные шаги. Моя задача – выполнить функцию родителя, значит, сделать все, что в силах.
— Какой у Саши характер? Что ему нравится?
— Я, конечно, называю его героем, потому что человек, который может терпеть, когда ему нечем дышать очень долго, он вырастает уже совершенно другим, готовым к разным жизненным ситуациям и ощущениям. Он не расстраивается по мелочам, абсолютно дружелюбный, договороспособный и очень позитивный. Как все дети, Саша очень любит лаской отвечать на ласку. Он, наверное, никому не может сейчас доверять, кроме папы, и тем не менее, я вижу, что он, чем старше становится, тем более социализируется, открывается для общения. Для этого важно окружение, ты идешь с коляской, и не бывает случая, чтобы навстречу не улыбнулись, не помахали и не сказали: «Какой хороший малыш!» на английском, на иврите, — это понять всегда можно. Обожает мой Сашка мультик «Маша и медведь», он подражает Маше, смеётся как она, качается, танцует как мишка. Сейчас стал играть в игры, которые связаны с мелкой моторикой, кубики, пазлы складывать ему очень нравится. Он еще не может их перемещать, но, когда из кусочков получается целая картинка – его это вводит в восторг. Ну и безусловно, как все современные дети – это гаджеты, в которых он разбирается явно лучше меня. Вообще, с тех пор, как родился Саша – у меня очень сильно поменялось мировоззрение. По сути, не было ни одного человека, который бы равнодушно отнесся к нашей ситуации и не захотел как-то помочь.
— Александр, расскажите, какой комплекс реабилитационных мер проводится Саше помимо лекарственной терапии?
— Основное – это высокопрофессиональная физическая терапия. Физический терапевт – основной специалист, который занимается Сашей, это человек с высшим, глубоким медицинским образованием, который, владеет различными методами комплексного подхода, он понимает физиологию человека. Его помощь необходима на регулярной основе. Также проводит занятия трудотерапевт, который учит адаптации в быту детей с ограниченными возможностями. Он учит играть, работать, пользоваться карточками, гаджетами, всему, что поможет социализироваться и максимально научиться, невзирая на ограничения. Для любого человека важно, чтобы он в некотором смысле управлял ситуацией, мог свои желания выразить и реализовать. Обязательно — логопед, ортопед, причём, ортопеда два: один специализируется на проблемах костей и скелета, и отдельно – ортопед, который занимается проблемами позиционирования в пространстве. Далее – гидротерапевт: в воде, где гравитация меньше, детям легче двигаться. Есть отдельный специалист по техническим средствам реабилитации, который помогает сориентироваться в том, что из техники нужно сейчас, а что понадобится в скором будущем. В жизни Саши ключевую роль играет также респираторный терапевт-пульмонолог. Вообще, для начала нужно пройти комплексный осмотр у всех специалистов в один день, которые бы оценили состояние ребенка, чтобы можно было потом правильно сориентироваться. В этом плане в России фонд «Семьи СМА» предоставляет уникальную возможность для детей-СМА в рамках Клиники СМА.
Понятно, что все мы находимся в разных ситуациях. Но очень советую родителям занять активную позицию и попытаться не просто собирать деньги на лекарства, а попытаться комплексно подойти и оценить ситуацию. Читайте, выискивайте информацию, посещайте конференции. Нужно знать общую картину, ориентироваться в последних новостях. Есть и негативный опыт, потому что количество шарлатанов, которые готовы взять у тебя деньги и безответственно что-то делать – просто зашкаливает. Тут, мне кажется, надо опираться на опыт. В этом смысле фонд «Семьи СМА» и БФ «Дом с маяком» проводя конференции, помогают коммуницировать, чтобы людям учиться не на своих, а на чужих ошибках и более-менее выстраивать правильную дорогу. Главное – не упустите время.
Про историю с Сашей Коренковым дал комментарий руководитель Российского детского нервно-мышечного центра ОСП «НИКИ педиатрии имени Академика Ю.Е.Вельтищева» ФГАОУ ВО РНИМУ им. Н.И.Пирогова – к.м.н. Дмитрий Владимирович Влодавец:
«Должен сказать, по поводу болезни Саши, что изначально у него была диагностирована самая тяжелая форма спинальной мышечной атрофии – 1 тип, а сейчас папа описывает такие двигательные достижения, которые недоступны деткам с этим типом. Такой замечательный эффект от лечения у маленького Саши отмечается не только потому, что он получает исследуемый препарат в рамках клинического исследования, но еще и потому, что он был одним из самых юных пациентов, принимавших участие в клиническом испытании, то есть не так уж много времени прошло от начала заболевания до старта терапии. Крайне важно, что родители тратят очень много сил и средств на применение мультидисциплинарного подхода для реабилитации Саши, так как при ведении пациентов со СМА необходим не только лекарственный препарат, но и различные комплексные воздействия.
Я имею в виду постоянные консультации пульмонолога и применение различных приборов для неинвазивной/инвазивной вентиляции легких, аспиратора, пульсоксиметра, занятия с физическим терапевтом, различные массажи, упражнения, занятия с логопедом-дефектологом, консультации с ортопедом и применение различных ортопедических приспособлений, которые применяют в определенном возрасте и определенном функциональном состоянии пациента (это и корсет, и различные вертикализаторы, и опоры для стояния и др.).
Те двигательные возможности, которые описывает папа, получились не только благодаря инновационному препарату, но и благодаря воздействию очень многих факторов и трудов родителей и множества специалистов. Многие родители считают, что можно собирать деньги на самый дорогой препарат из существующих сегодня или применять любой другой препарат из доступных, и этот препарат сам полностью вылечит их ребенка. Так вот, это неправда! Всегда любому из этих детей, которые больны спинально-мышечной атрофией, требуется огромное количество реабилитации и концентрации усилий мультидисциплинарной команды врачей. Повторюсь, это ежедневная и кропотливая работа и родителей в первую очередь, и ортопеда, и реабилитологов, и физических терапевтов, и пульмонологов, и других специалистов. Большинство родителей довольно наивно считают, что произойдет какое-то чудо, и полностью решит все их проблемы, пусть даже очень много денег это будет стоить, но зато сразу решит сразу все их сложности и проблемы. Ничего подобного, такого чуда не произойдет! Если у ребенка СМА 1 типа – расслабиться родители не смогут никогда. Постоянно будет требоваться та или иная реабилитация, то или иное воздействие, тот или иной специалист. А если на какой-то момент расслабиться, то тут-то и может произойти какой-то прокол: например, начнется сколиотическая деформация, которая в дальнейшем приведет к деформации грудной клетки, дыхательной недостаточности и потребует хирургической операции – но ведь всего этого можно было избежать! Так что о том, чтобы расслабиться, говорить не приходится. Но факт остается фактом: пока новый препарат применяется, он каждый день предохраняет мотонейроны от гибели и дает шанс, таким родителям, как Александр, «засучить рукава» и организовать реабилитационный процесс вокруг маленького Саши. Только совместное применение новых «крутых» лекарств и ежедневной реабилитации, проводимой большой мультидисциплинарной командой совместно с родителями ребенка, дает положительный результат.
Беседовала
Елена ВЕРБЕНИНА
Мы благодарим наших смелых родителей и врачей, которые, объединяя усилия, совершают чудеса в борьбе со СМА.
По ссылке можно узнать, какие стандарты и клинические рекомендации лечения людей со СМА по состоянию на 2023 год, приняты в России.
Прочитать о современном состоянии с клиническими исследованиями и лекарственными препаратами можно по ссылке.
